— Простить я не могу, и не хочу, и
считаю несправедливым. Я для этой женщины сделал всё, и она затоптала всё в грязь, которая ей свойственна. Я не злой человек, я никогда никого не ненавидел, но ее я ненавижу всеми силами души и не могу даже простить ее, потому что слишком ненавижу за всё то зло, которое она сделала мне! — проговорил он со слезами злобы в голосе.
Как усмиренный тигр в клетке не берет мяса, которое ему положено под морду, и не лежит спокойно, а прыгает через палку, когда ему велят делать это, не потому, что ему хочется делать это, а потому что он помнит раскаленный железный прут или голод, которому он подвергался каждый раз, когда не повиновался, точно так же и люди, подчиняющиеся тому, что им невыгодно, даже губительно для них, и что они
считают несправедливым, делают это потому, что они помнят то, что бывало им за противодействие этому.
Точно так же, когда Нехлюдов, достигнув совершеннолетия, отдал то небольшое имение, которое он наследовал от отца, крестьянам, потому что
считал несправедливым владенье землею, — этот поступок его привел в ужас его мать и родных и был постоянным предметом укора и насмешки над ним всех его родственников.
Неточные совпадения
Историческая динамика предполагает нарушение экилибра и того, что уже слишком привыкли
считать справедливым, предполагает прохождение через то, что может показаться
несправедливым, признание ценностей иных, чем ценность отвлеченной, охраняющей справедливости.
Я хотела было упасть к ногам его в благоговении, но как подумала вдруг, что он
сочтет это только лишь за радость мою, что спасают Митю (а он бы непременно это подумал!), то до того была раздражена лишь одною только возможностью такой
несправедливой мысли с его стороны, что опять раздражилась и вместо того, чтоб целовать его ноги, сделала опять ему сцену!
Но ежели
несправедливые и суровые наказания ожесточали детские сердца, то поступки и разговоры, которых дети были свидетелями, развращали их. К сожалению, старшие даже на короткое время не
считали нужным сдерживаться перед нами и без малейшего стеснения выворачивали ту интимную подкладку, которая давала ключ к уразумению целого жизненного строя.
В самом начале 18 года я написал книгу «Философия неравенства», которую не люблю,
считаю во многом
несправедливой и которая не выражает по-настоящему моей мысли.
Будь пани Вибель несколько поумней и похитрей, ей стоило только прекратить этот разговор и признаться Аггею Никитичу, что она действительно дурно поступила, то, может быть, все бы кончилось благополучно; но, во-первых, она нисколько не
считала себя дурно поступившею, а, напротив, в намеках и колкостях Аггея Никитича видела совершенно
несправедливое оскорбление ее; сверх того, по темпераменту своему она была очень вспыльчива, так что, когда Аггей Никитич произнес фразу, что пани Вибель упивалась болтовней камер-юнкера, она встала с кресла и с тем гордым видом польки, каковой обнаружила при первом знакомстве своем с откупщицей, произнесла...
А между тем, казалось бы, ясно, что если люди,
считая это
несправедливым (как это
считают теперь все рабочие), отдают главную долю своего труда капиталисту, землевладельцу и платят подати, зная, что подати эти употребляются дурно, то делают они это прежде всего не по сознанию каких-то отвлеченных прав, о которых они никогда и не слыхали, а только потому, что знают, что их будут бить и убивать, если они не сделают этого.
Никогда ни в чем не
считала она себя
несправедливою или виноватою.
Но, с другой стороны, мы
считаем крайне
несправедливым и то отрицание, с которым многие относятся к этой прекрасной, возвышенной личности.
Слишком многие люди на земле
считают свои страдания
несправедливыми, не понимают, почему именно на их долю выпадают мучительные болезни, горькая нужда, неудачи, измены, почему им приходится страдать более, чем людям, которые не лучше их, даже много хуже.
Граф Милорадович вскоре возвратился в Зимний дворец, чтобы успокоить великого князя, и сообщил, что он уже собрал точные сведения и
считал себя вправе объявить мнимые открытия барона Дибича
несправедливыми.
Не
сочтет ли он их навязчивостью, результатом раскаяния в
несправедливой обиде?
— Нет, я
считал ее
несправедливою, и не следовал ей, — сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что́ он говорит. — Я был атеистом, — отвечал Пьер.
— Отчего же несправедливо? — повторил князь Андрей; то, что́ справедливо и несправедливо — не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что́ они
считают справедливым и
несправедливым.